Фея в медвежьей берлоге | Чарская Лидия | Аудиосказки с картинками

История об удивительной дружбе маленькой, хорошенькой феи и большого, угрюмого, серого медведя.

Фея в медвежьей берлоге

Шумел лес, гудел ветер, столетние сосны плакали и стонали... Старая колдунья Метель кружилась в дикой пляске. Дедко Мороз смотрел на нее, хлопал в ладоши и восклицал с довольным видом, потирая руки:
— Лихо! Ой, бабушка Метелица, лихо! А лес шумел, и старые сосны плакали и стонали. Кругом было темно, неприветно. Звери попрятались к себе в берлоги, чтобы переждать в них лютую непогоду. Им было весело, тепло и уютно. У всех у них были семьи, были добрые, ласковые детки, были родные.
У серого Мишки не было никого. Совсем одинок на белом свете был серый лохматый Мишка. И жил он, как отшельник, один−одинешенек в самой чаще леса, и никто никогда не заглядывал к нему.
Он был большой−пребольшой и сильный−пресильный, такой большой и такой сильный, что все его собратья−медведи казались слабыми малютками в сравнении с ним.
И все звери его боялись: и зайцы, и лисицы, и волки, и медведи. Да, даже медведи боялись его, когда он шел по лесу, весь всклокоченный, огромный и страшный, со сверкающими глазами; и как только он своей неуклюжей, тяжелой поступью выходил из берлоги, все бежало, сворачивая в сторону с его пути.
А между тем он никому не сделал зла и был страшен только потому, что одичал в одиночестве.
А одиноким он был давно. Давным−давно пришел он в этот лес из глухого, черного бора и поселился здесь, в чужом лесу, в новой, наскоро им самим вырытой берлоге.
Люди отняли у него медведицу−жену и детей−медвежат, убили их, а его самого ранили пулей. Эта пуля крепко засела в толстой медвежьей шкуре и напоминала ему о том, что люди его враги, что они сделали его несчастным на всю жизнь. И серый Мишка ненавидел людей, как только можно ненавидеть самых злейших врагов. И зверей он ненавидел: ушел от них в лес подальше и не хотел дружить с ними. Еще бы! Ведь они были счастливы по−своему, а ему одинокому, обиженному и одичавшему, было больно смотреть на чужое счастье.
В те дни, когда кружилась метель, и пел ветер, он чувствовал себя лучше, и легче и веселее становилось у него на душе. Он залезал в свою берлогу, лизал лапу и думал о том, как злы и жестоки люди и как он ненавидит их — он, большой, серый, косматый медведь.
Шумел лес, кружилась метелица, и старые сосны скрипели.
Мишка лежал на своей постели из мха и листьев и ждал приближения ночи. Ему хотелось уснуть хорошенько, чтобы забыть и злобу, и ненависть, и тоску.
И вдруг в полутьме его берлоги что−то блеснуло неожиданно ярко. Какой−то розовый комочек перекувырнулся в воздухе и упал к самым ногам медведя.
Мишка наклонился, взял в лапу розовый комочек и поднес его к самым глазам, стараясь рассмотреть неизвестный предмет.
Смотрел Мишка, смотрел — и брови его нахмурились, глаза сверкнули.
— Неужто человеческое существо! — произнес он сердито. — Хотя и крошечное, маленькое, а все−таки человеческое существо, человек. Да, да, не что иное, как человек.
Действительно, то, что лежало бездыханное на широкой мохнатой его лапе, было очень похоже на человека; только оно было ростом в мизинец, не больше, и с лучистыми крылышками за спиною.
Оно казалось мертвым, это маленькое человеческое существо со светящимися крылышками за спиною, с прелестным, хотя и посиневшим от холода личиком.
Но медведь злобно смотрел на маленькое существо, не заметя, как оно прекрасно. Ему хотелось уничтожить его, потому что маленькое существо было похоже на его врага — человека.
Мишка уже занес другую лапу, чтобы убить ею малютку, как вдруг согретое горячим медвежьим дыханием маленькое существо ожило, встрепенулось, открыло глазки и зашевелилось своими лучистыми крылышками... И вся внутренность берлоги сразу осветилась ярким светом, и странные звуки точно серебряного колокольчика, звуки, каких угрюмый Мишка никогда в жизни не слыхал, наполнили все уголки и закоулки его жилища. И показалось Мишке, что в его берлоге стало светло, как в первый день ясного мая, и что запахло в ней цветами, весенними душистыми цветами старого леса...
А странное существо с блестящими крылышками, раскрыв, свои глазки, залилось звонким смехом.
— О−о, какой смешной, странный медведь, — звенело оно, — какой большой, дикий медведь! Не думаешь ли ты убить меня? Ха, ха, ха, ха! Вот глупый, глупый Мишка! Поднял свою косматую лапу, ворочает своими свирепыми глазами и думает, что напугал этим маленькую фею.
— Разве ты фея, а не человек? — удивился медведь.
— Ну, конечно, фея, глупый! Люди велики и неуклюжи, а я мала и изящна, как цветок. Вглядись−ка в меня хорошенько. Разве бывают люди такие грациозные, такие подвижные, как я? И потом, я не боюсь смерти, как люди! Если ты убьешь меня, я превращусь в тот цветок, из которого я появилась, и новая жизнь улыбнется мне. Бабочки будут порхать вокруг меня, пчелы станут напевать свои мелодичные песенки, а серебряный луч месяца расскажет мне такие чудесные сказки, каких ты, большой, серый, неуклюжий медведь, наверное, не слыхивал. Когда же придет осень, и цветы завянут, я превращусь снова в фею, лучистую, красивую, как сейчас, и улечу на зиму в южные страны.
— Но как же теперь, в такую стужу, ты осталась здесь и чуть живая очутилась в моей берлоге? — заинтересовался медведь.
Фея засмеялась еще веселее.
— О, о, это мой маленький каприз! — вскричала она весело. — Я хотела увидеть зиму, метель, вьюгу, я хотела услышать песенку ветра, чтобы потом похвастать всем виденным перед моими подругами! И я спряталась в дупло старой сосны, думая полюбоваться оттуда на все это. Но стало холодно, так холодно, что я закоченела. Я привыкла к теплу и свету, к радостям жизни и аромату цветов. А тут еще старый дятел, хозяин дупла, выгнал меня из своего жилища. Глупый дятел совсем не понимает вежливого обращения с такими хорошенькими феями, как я. Ветер подхватил меня, вьюга закружила мне голову и... и не знаю, как я очутилась в твоей берлоге, на твоей косматой лапе, серый медведь.
— А ты не боишься, что я съем тебя? — поинтересовался снова Мишка.
— Нет, не боюсь... Я самая хорошенькая фея, какая может только встретиться в вашем лесу, и тебе жаль будет съесть меня, — снова засмеялось−зазвенело странное существо. — И потом я буду рассказывать тебе сказки, и тебе будет веселее со мною, чем одному. О, ты не знаешь еще, какие сказки умеет рассказывать фея Лиана.
— Тебя зовут Лиана? — осведомился медведь.
— Да, меня зовут Лианой! Розовый Май, мой крестный отец дал мне это хорошенькое имя. Что же, ты все еще хочешь прогнать меня из своей берлоги? Или ты хочешь съесть меня, глупый серый медведь?
Медведь нахмурился и усиленно засосал лапу. Ему жаль было расставаться со звонким и нежным, как серебряный колокольчик, смехом, и с ярким светом в своей берлоге, и с ароматом весенних цветов, который наполнил ее с появлением феи.
Но она, эта маленькая фея, так была похожа на человека, а он, Мишка, ненавидел людей и обещал отомстить им за то, что они сделали его одиноким. Не отомстить ли ему заодно и маленькой фее?
Пока Мишка думал о том, как ему быть, фея, не дожидаясь, начала тихонько, вполголоса, рассказывать ему сказку, такую сказку, какой, наверное, не знал сам могучий зеленобородый хозяин леса, лесовик.
А когда Лиана кончила свою сказку, суровое, угрюмое выражение сошло с морды медведя, складки на лбу расправились и глаза загорелись приветливым, мягким светом.
— Ты можешь остаться в моей берлоге! — разрешил он милостиво Лиане. — Тебе будет здесь тепло, хорошо и уютно!
И Лиана осталась.
"У меня была медведица−жена и трое медвежат, ласковых и игривых. Их отняли злые люди, и я остался одиноким, угрюмым медведем. Звери боятся меня. А Лиана не боится. Она доверяет мне. Она садится мне на лоб и тормошит меня за уши, она трогает мои острые, огромные зубы своими нежными пальчиками, дует мне в глаза, а когда я морщусь от этого, она заливается звонким смехом над моими невольными гримасами. Она не боится меня, не чуждается, она привыкла ко мне и не хочет мне зла.
Злые люди отняли у меня медведицу и трех славных медвежат, а судьба за это подарила мне Лиану. Буду заботиться о Лиане за ее доброту и ласку ко мне", — так рассуждал медведь, ступая по лесу, а звери с недоумением смотрели ему вслед.
— Удивительно, что сталось с нашим букой. Он выглядит много приветливее и добрее! — говорила кумушка−лисица молодому лесному волку.
Тот прищурился вслед медведю и, виляя хвостом, процедил сквозь зубы:
— Не удивляйтесь. Если бы в вашей норе стало так светло, уютно и прекрасно, как у него в берлоге, вы бы тоже изменились, как он.
Фея Лиана совершенно преобразила суровую, неприветную берлогу Мишки.
Вместе с ярким светом своих крылышек, вместе с ароматом цветов и журчаньем сказок она внесла веселье, жизнь, сердечность и радость в угол бедного одинокого медведя.
И Мишка за это платил беззаветной преданностью и верной службой маленькой фее.
Он всячески старался угождать ее малейшим капризам, угадать каждое ее желание.
А желаний и капризов у феи Лианы было немало.
Однажды ей захотелось иметь тот цветок розы, который она видела когда−то в окне соседней с лесом деревушки.
Мишка отправился в деревню и похитил цветок, рискуя собственной шкурой. Но оказалось, растение представляло один только жалкий стебелек с листьями, а самого цветка уже не было на нем. Роза давно отцвела.
Лиана затопала ножками от досады и успокоилась только тогда, когда Мишка, вместо розы, устроил ей крошечную колесницу из сосновой хвои, впряг в нее белку, пойманную им в лесу, и Лиана могла разъезжать в своем новом экипаже по всей берлоге.
Но интереснее всего было то, что фея Лиана научила плясать угрюмого, серого Мишку.
Когда ей надоедало рассказывать сказки или кружиться по берлоге со своей белкой, она заставляла петь сверчков в углу их жилища и приказывала Мишке плясать одну из тех неуклюжих потешных плясок, которые умеют исполнять одни лишь медведи.
И Мишка плясал, чтобы только угодить своей маленькой гостье. А когда он уставал, и пот градом катился с его тяжелой шкуры, Лиана вспархивала ему на голову и махала над ним своими легкими крылышками, и медведю от этого становилось прохладно и легко. Так весело и хорошо протекало время в медвежьей берлоге. Серый медведь давно забыл свое горе. Он крепко полюбил Лиану и, не задумываясь, отдал бы жизнь за нее.
Наступила весна. Снег в лесу растаял. Потекли быстрые ручейки в ложбинах. Белый подснежник сиротливо выглянул из зеленой травы.
Мишка увидел подснежник, сорвал его и принес Лиане. Веселая фея при виде первого весеннего цветка побледнела разом и стала сама белее принесенного подснежника. В глазках Лианы отразилась безысходная грусть. Она сложила свои крылышки, и вся опустилась и потемнела,
— Что с тобою, Лиана? — испуганно наклонился к ней медведь.
— Ах, ничего, ничего... — произнесла она таким голосом, от которого болезненно замерло медвежье сердце.
Но расспрашивать про ее горе он не посмел, потому что боялся еще более растревожить маленькую фею.
Прошел еще месяц, и лесная лужайка запестрела цветами. Красавчик Май выглянул из своей нарядной колыбели и поздравил с праздником природу. Ему ответил жаворонок мелодичной и звонкой трелью. Эта трель достигла слуха Лианы. Она затрепетала и забилась от нежных звуков птичьей песенки. Глаза ее широко раскрылись, в них появились слезы.
Медведь увидел эти слезы и произнес с чувством:
— Люди, слыхал я, плачут много и сильно, но феи — никогда. Только большое горе может вызвать слезы на веселых глазках феи. У тебя, вероятно, есть какое−нибудь горе. Ты хочешь на волю, Лиана, к таким же веселым, маленьким феям, как и ты!
Но фея заплакала еще сильнее, услышав эти слова.
— Нет, нет, я не уйду от тебя! Лиане жаль оставить тебя снова одиноким, — говорила она. — Ты будешь скучать без меня, потому что я успела своими сказками, своей веселой болтовней и смехом заставить тебя забыть твое горе. Нет, я не уйду от тебя, я не хочу быть неблагодарной: ты дал мне приют в своем жилище, когда мне некуда было деваться, ты спас меня от стужи и смерти... Нет, нет, я не оставлю тебя! Будь покоен, мой Друг! Сердце Мишки забилось радостно и тепло. Он понял, что не все в мире несправедливы и жестоки. И он еще крепче полюбил своего друга — маленькую фею за ее слова.
Все пошло по−старому, только Лиана не выглядывала больше из медвежьей берлоги и поминутно затыкала свои маленькие уши, чтобы не слышать трелей жаворонка, заливавшегося в лесу.
И вдруг однажды, когда медведь дремал на свежей моховой постели, а Лиана, сидя около его уха, нашептывала ему свои прелестные сказки, в берлогу влетел хорошенький голубой мотылек. На спине мотылька сидела чудесная маленькая фея, как две капли воды похожая на Лиану.
— Привет тебе! Привет тебе! — залепетала она, бросаясь в объятия Лианы. — Наконец−то я нашла тебя, сестра! Я искала тебя по всему лесу, чтобы сказать тебе приятную новость. Завтра в первое новолуние мы, лесные феи, празднуем избрание нашей королевы. Каждая из нас расскажет то, что видела интересного за эту зиму. И та, чей рассказ будет лучше всех, сделается нашей повелительницей. Я прилетела известить тебя об этом сюда, потому что лесная мышь сказала мне, что тебя можно найти в медвежьей берлоге. Смотри, не забудь прилететь завтра на наше торжество.
И, прозвенев все это своим колокольчиком−голоском, фея−гостья снова умчалась на спине своего возницы — мотылька.
Мишка взглянул на Лиану. Она лежала, вся съежившись, в самом дальнем уголку берлоги. Ее глаза, широко раскрытые, выражали такую безысходную тоску, что медведь не выдержал и произнес глухим, убитым голосом:
— Ступай, Лиана! Ступай обратно в твое майское царство зелени, песен и цветов! Ты появишься среди веселых маленьких фей, расскажешь им про дружбу и преданность сурового одинокого медведя, и они выберут тебя своей королевой, потому что твоя сказка будет самой интересной из всех. Прощай, Лиана, лети в свое царство! Феи должны быть свободны, должны жить и радоваться среди цветов, и не место им в темной и душной звериной берлоге. И с этими словами он сиротливо поник своей косматой головою.
Лиана встрепенулась. Ей было бесконечно жаль оставить доброго, славного Мишку, которого она успела приучить к себе и которого заставила забыть его одиночество; но в то же время ее неудержимо тянуло в царство маленьких фей, зелени, цветов, в царство веселья и радости, из которого она явилась. Недолго колебалась маленькая, розовая фея. Бросила она последний взгляд на медведя, кивнула ему хорошенькой головкой и, расправив блестящие крылышки, нежно прозвенела ему на ушко свой прощальный привет. А потом, с болью в сердце, но с сознанием возвращенной свободы, улетела, как быстрая птичка, из медвежьей берлоги.
Она примчалась с быстротою молнии на посеребренную лунным сиянием цветочную поляну как раз в ту минуту, когда под звуки соловьиной песни одна из фей, сидя на троне будущей королевы, закончила свою сказку.
Вокруг трона королевы, на чашечках ночных фиалок, сидели крошечные феи и аплодировали рассказчице.
— Ее сказка лучше всех остальных! — звенели они своими колокольчиками−голосами. — И прелестная рассказчица должна быть нашей королевой.
Но тут появилась Лиана и, опустившись на цветок дикого левкоя, рассказала им правду−быль о том, как злой, страшный, угрюмый, дикий медведь стал добрым и кротким с тех пор, как в его берлоге появилась крошечная фея, и как он полюбил фею, как заботился о ней и как ему не хотелось расставаться с нею. А в заключение она рассказала и о том, как самой фее жаль было оставить одинокого Мишку с разбитым сердцем...
Эта сказка была так хороша, что даже соловей затих, прислушиваясь к красивому повествованию.
И маленькие эльфы плакали, слушая сказку Лианы, плакали, слушая сказку о разбитом медвежьем сердце.
И когда она кончила, цветы и феи, соловьи и ночные бабочки аплодировали ей.
И все в один голос выбрали ее королевой. Светляки зажглись в траве и осветили картину ночного майского праздника. Лиану посадили на трон, и многочисленная свита воздушных маленьких фей старалась предупредить каждое желание новой королевы.
Но королева смотрела печально на всех своими красивыми глазками.
Ей представлялась далекая, темная берлога, невзрачная постель из старых листьев и мха и одинокий, бедный, печальный медведь, думающий с тоскою о ней — королеве...

Как появились цветы | Сказка для маленьких

В меловом периоде, а это примерно 140 млн лет назад, появились первые покрытосеменные растения, обладающие цветком...
А может быть всё было совсем не так? ))
Интересная история для малышей о том, как на свет появился первый цветок!
Автор — Ава Ардо.

Как появились цветы

На просторных, широких лугах росла себе обычная зеленая трава. И каждая травинка была похожа друг на дружку, так что и не отличишь. И всем травинкам это ужасно не нравилось:
— Мы похожи друг на дружку, как две капли воды! — жаловались они солнцу. — Это несправедливо!
Вдруг на одну из травинок села красивая, разноцветная бабочка. Крылышки у нее были желтые-желтые в красную крапинку. Ах, какая это была красивая бабочка. Бабочка качалась на травинке и тихонько плакала:
— Как жаль, что у меня такая короткая жизнь. А я так мало увидела. Как же жаль.
И бабочку услышало солнце. Оно ласково погладило лучиком бархатные крылышки бабочки и превратило красавицу в маленький желтый бутончик, который плавно покачивался на тонкой травинке. Солнце снова погладило бутончик лучиком и он раскрылся, словно бабочка, что раскрывает крылышки перед полетом. Так появился первый цветок.
Ах, как радовалась травинка — теперь-то уж она отличалась от своих сестер и не была на них ни капельки не похожа.
— Мы тоже так хотим! — кричали наперебой травинки. — Тоже так хотим, Солнышко!
Над лугом закружились разноцветные бабочки, они садились на травинки, и солнце превращало их в красивые цветы.

Очень трамвайная сказка

Гоша пошел в школу, когда ему исполнилось 6. Родные долго спорили по этому поводу: рано или уже достаточно, насколько он готов к такому жизненному потрясению, сравнивали Георгия с соседскими ребятами… И всё же отправили.
Гоша был не рад, но и не огорчен. Школа — так школа. Как говорил великий Карлсон — «Дело житейское».
К тому же посадили Гошу очень выгодно. Второй ряд у окна, из которого открывался шикарный вид на трамвайную ветку. Трамваи в час пик проезжали мимо учащихся каждые 2 минуты. Задорно звенели, стучали колесами, скользили рожками по проводам. И лучше всех в классе трамваи были видны именно Гоше. В конце ряда — мешали цветы, в начале — обильная канцелярия Екатерины Петровны. Как ни крути, Георгий ухватил счастливый лотерейный билет.
Счастью нашего героя не было предела, когда по его трамвайной линии запустили обновленный подвижной состав! В городской газете было сказано, что трамваев закуплено 10. Но у Гоши что-то не складывалось! Как же 10? Он сидел у самого «выгодного» школьного окна. Да ни один трамвай у него не проезжал незамеченным!
Номер первого нового трамвая — 810, второго — 811, третьего — 812… и последнего — 819! Но трамвая с номером 815 не было! Ошибки быть не могло. Гоша умел считать!
Эта проблема остро его волновала… Но и делиться ею он не особенно спешил. Подумают ещё, что он ходит в школу трамваи считать…
А Екатерина Петровна что-то упорно рассказывала, писала на доске… Гоша быстро сообразил: лучшее, что есть в школе — это перемена. Учиться не особенно хотелось. И так постепенно он стал троечником. Мама расстраивалась, папа ругал. А Гоша смотрел на трамваи.
И вот однажды, когда все одноклассники отправились на физкультуру, Гошу оставили в классе делать «работу над ошибками» в контрольной. Учительницу вызвали на совещание.
Гоша смотрел на задачу «с огурцами» и она его не вдохновляла. У Маши было 4 огурца, а у Веры на 2 больше. Сколько огурцов у двух девочек?
«Какое мне дело до их огородных разборок?» — думал Гоша и не понимал: за что ему это наказание… Бегал бы сейчас на физкультуре.
И тут! Вы не поверите! Раздался трамвайный «трынь» и в класс въехал крошечный трамвайчик с номером 815! Он лихо сманеврировал между партами и оказался рядом с нашим Героем.
— Привет, Гоша! Наконец-то мы встретились!
Гоша глазам своим не мог поверить! Да это же мечта! Просто мечта. Полноценный трамвай, размером с игрушку! Всё у него было настоящим: и рожки, и окошки, и колёса… Да что там! Даже кнопочки на месте машиниста!
— Я тебя так искал! — сказал Гоша — где ты пропадаешь?
— Это долгая и печальная история…
— Расскажи мне её, пожалуйста!
— Ну, хорошо. Слушай. На заводе для вашего города было изготовлено 10 трамваев. Все они были одинакового размера и обладали одинаковыми характеристиками. Нас поставили на рельсы и началось обучение. Нам рассказывали за что отвечают кнопки, как плавно разворачиваться, как ехать аккуратно, чтобы пассажирам было комфортно. А я… А я… Я не хотел учиться, Гоша. Мне нравилось гасать по рельсам, громко «трынькать» и резко останавливаться, чтобы рельсы аж скрипели от трения…
Всё это закончилось плохо. Я нечаянно чуть не раздавил директора завода… Он ужасно рассердился. Сказал, что я самый неудачный трамвай за всю историю производства. Что я только буду позорить любое депо… А потом… Меня смазали каким-то волшебным маслом, и я стал вот таким крошкой, которого ещё и не видит никто. Только такие же двоечники, как и я сам.
— Да ты что! Вот это история! Нужно тебя расколдовывать как-то. Это же не дело!
— Это почти что невозможно, Гоша. Для того чтобы я стал большим красивым трамваем мне нужно предъявить директору завода целый класс отличников.
— Да уж… Плохи наши дела. У меня вот контрольная на 2 написана.
— И что же тебе в ней непонятно? Я, знаешь, уже долго крошечный трамвай. Я много думал над своим поведением. И учился. Я, наверное, смогу помочь тебе.
— Да огурцы тут эти…
— Давай посмотрю. Гоша, а если мы изменим задачу? Ну, например, в трамвайном депо №1 четыре трамвая, а в депо №2 на два больше.
— Ясное дело во втором депо их 6.
— А в первом и 2-м депо вместе?
— Всего 10 трамваев!
— Вот молодец!
Так и началась дружба трамвая №815 с Гошей. Теперь он приезжал к нему часто. И в школу, и домой. Уроки помогал делать, пока никто не видел. А иногда и просто поиграть. Гоша сооружал для трамвайчика разные маршруты с остановками. Они играли в перевозки пассажиров, в уборку снега или листьев…
И так незаметно у Гоши стали мелькать хорошие оценки в дневнике. Трамвайчик радовался этому и… Грустил…
Ведь он мечтал снова стать большим солидным трамваем и перевозить пассажиров, а не лего-человечков и зверушек из киндер-сюрпризов.
Гоша трамвайной грусти не замечал. Но однажды он увидел, как горько плакал его Товарищ, глядя как один из трамваев на прицепе тащил другой…
— Я так хотел бы быть по-настоящему полезным — признался трамвай № 815.
На самом деле Гоша считал «свой трамвай» очень полезным! Ни у одного мальчишки такой крутой игрушки не было! Плюс помощь с уроками…  И всё-таки невыносимо было смотреть на слёзы Друга.
В этот день Гоша решил во что бы то ни стало «воспитать» в своём собственном классе множество отличников!
В его классе все любили трамваи. Что неудивительно. Поэтому он стал рассказывать одноклассникам, что в трамвайное депо города можно попасть, предъявив табель с одними пятерками.
Большую половину класса это очень заинтересовало. Оставшиеся ученики отнеслись к этой новости с недоверием. Но не рассказывать же ему (в самом деле!) о своем волшебном Друге. Гоша стал сам активно помогать тем, кому учеба не поддавалась… И дело пошло!
А ещё наш герой писал письма директору завода, который заколдовал трамвай. Рассказывал какой замечательный, умный и старательный у него Друг. Директор завода письма получал. Складировал их. И удивлялся упрямости адресанта.
Чтобы трамвай №815 не скучал и ощущал себя «нужным» Гоша придумывал для него всякие волшебные задания.
Например, просил его отвезти записку маме на работу. Там было написано всего 4 слова «мама, я тебя люблю», но как она радовалась, получая такие письма. И совершенно не понимала, каким образом они материализовывались у неё на рабочем столе.
Ещё просил отвозить на улицу несъеденный школьниками хлеб — для голубей. И это было очень забавно. Обычные голуби летят, если их позвать «гули-гули», а «околошкольные» с нетерпением ожидали звук подъезжающего трамвая.
Таким же способом он подкармливал белок в лесу, котов и собак во дворе и даже рыбок в небольшом парковом озере.
Трамвай №815 хоть и был волшебным, но не подозревал о том объеме работ, который проделывал Гоша для «класса отличников». Он даже учительницу порой уговаривал поставить кому-то 5 с минусом, а не 4.
К концу учебного года у директора завода скопилась солидная стопка писем от Гоши. Этот упрямый парень явно ему нравился всё больше и больше. «Надо же так любить трамваи! Прямо как я в детстве» — думал он.
А вот «класс отличников», увы, не получался. Гоша прямо чувствовал себя на месте Екатерины Петровны. Бьешься с ними, борешься, стараешься… А толку-то… Толку...
На последней неделе обучения Гоша не смог сдержать слёз, когда увидел, как за окном один трамвай тянет другой. Он вдруг почувствовал, что желание «быть полезным» и у него самого как-то возникло. А он… Он бестолковый. Он даже Друга своего из беды выручить не может.
Екатерина Петровна не на шутку перепугалась, одноклассники недоумевали, смотря на него. Но Гоша только вымолвил никому непонятную фразу о том, что он хочет быть полезным…
Внезапно двери класса распахнулись и в кабинет вошел мужчина в черном пиджаке.
— Друзья, мне тут один небольшой волшебник рассказывал, что в вашем классе много отличников? Это так? Говорят, вы хотели попасть в трамвайное депо? У меня для вас есть новость получше! Я приглашаю ваш класс на трамвайный завод!
Дети закричали от счастья и удивления! Такого никто не ожидал!
На трамвайный завод класс отвез трамвай под номером 815! Вредный, но справедливый директор сжалился над ним и дал указание смазать его другим волшебным маслом — для возврата в привычные габариты.
Трамвай № 815 ехал предельно аккуратно и радостно подмигивал Гоше фарами.

После шторма

У всякого моря свой характер. Северные моря суровые и выносливые, Южные — любят фотографироваться круглый год.
А наша история про необычное море. Оно мерзло зимой и очень скучало по солнечным лучам, радовалось лету и смеху детей на его берегу. Оно мечтало о кораблях с парусами… Это было очень чуткое и доброе море.
Когда случалось, что какой-нибудь малыш заплачет… Море наше просто места себе не находило, не помещалось в берега. То медузу ему подсунет, то стекляшку, то ракушку…
Несколько дней Агнешка просила маму купить ей мороженое. А мама отвечала, что обязательно купит, когда у неё будут денежки.
Море слышало эти разговоры и печалилось.
Наконец долгожданный день настал! Агнешка шла и разворачивала долгожданную сладость! Девочка она была маленькая… На берегу было жарко. Мороженое подтаяло и упало в песок… У Агнешки в руках осталась только липкая деревянная палочка.
А затем подбежал короткохвостый щенок и попросту слопал его.
Агнешка, конечно, очень расстроилась, но она смотрела на чавкающего пёсика и улыбалась.
А мороженого хотелось всё-таки. Поэтому девочка взяла и слепила его из песка.
С воображаемым мороженым Агнешка отправилась в море. После шторма дно изменилось и сейчас то и дело встречались теплые прозрачные мели.
Агнешка прошла участок, где ей было по пояс, затем — по колено, снова по пояс… И вдруг! Море стало совсем мелким. Водичка нежно щекотала Агнешкины пяточки и едва ли доходила до щиколоток. Такое это было чудо, что просто не верилось. Девочка присела на корточки и угостила море своим песочным мороженым. Море с удовольствием растворило в себе песок. Вот только вместо липкой деревянной палочки у Агнешки в руках оказалось новое мороженое!
— Спасибо тебе, водичка.
Мель заплясала, зашумела и зашуршала в ответ и девочке показалось, что она услышала:
— Не за что. Я бываю здесь после шторма и всегда буду тебя угощать, пока ты маленькая.
Что делают дети, когда у них что-то хорошо получилось? Они стараются повторить это! Поэтому Агнешка выбежала на берег и слепила ещё одно мороженое. Снова добралась до мели и угостила море. Невероятно, но песочная сладость опять стала настоящей!
Агнешка была хорошей девочкой, это мороженое она подарила маме, которая никогда его себе не покупала.
Потом она слепила пирожное из песка, превратила в настоящее и угостила подружку. А затем тарелочку с зефиром — для группы малышей.
Пироги и булочки, блинчики и мармеладки, трубочки и кексы — чего только не лепила юная кондитер!
Но потом наступил вечер и нужно было идти домой, а через неделю теплой прозрачной мели уже не было и оживлять песочные сладости не получалось. Мама много работала и до моря они не добирались. Но Агнешка не теряла времени и придумывала новые рецепты!
А потом и вовсе погода испортилась. Шел дождь, море штормило…
А после шторма (представьте себе!) мель появилась на том же месте!
И Агнешка вновь лепила из песка пончики и пряники, конфетки и тортики, вафельки и печеньки!
Она быстро-быстро забегала в воду по пояс, затем по колено, снова по пояс и оказывалась на волшебной мели! А на берегу юного кулинара поджидала группка таких же малышей, которым Агнешка казалась настоящей волшебницей!
И снова был длительный перерыв. А потом мама сказала, что они переезжают в другой город, где есть метро, где много выставок и театров… Вот только моря нет!
Нужно собирать вещи и радоваться переменам. Агнешка очень расстроилась и просила сходить на море, но там снова бушевала непогода.
За день до отъезда Агнешка всё-таки попала к морю, где после шторма на том же месте оказалась волшебная мель!
В эту прощальную встречу девочка слепила огромный торт-замок! И еле-еле донесла его, проходя места, где воды было по пояс, по колено, снова по пояс и затем… По пяточки!
Агнешка нежно опустила торт-замок в воду. И он медленно растворялся, превращаясь в настоящий кулинарный шедевр!
Такого торта морской городок ещё в жизни не видывал! Его хватило, чтобы угостить всех деток на пляже! Долго потом малыши вспоминали маленькую волшебницу!
А Агнешка уехала. Сначала в другой город, потом в другую страну, потом на другой материк.
И вернулась в родные места, будучи уже взрослой. Ей хотелось побывать у своего ласкового и дружелюбного моря. Но когда она шла по берегу, то встретила плачущую девочку, в ногах у которой лежал облепленный осами пряник. Неподдельные слёзы одна за другой слетали с больших глаз маленькой горемыки.
— Чего ты плачешь?..
— Вот — только и смогла произнести малышка — вот — повторила она, указывая рукой на пряник.
— Не грусти — сказала Агнешка — у меня есть одна идея! Ты знаешь, что это море — волшебное?.. Пошли со мной! — и девушка взяла Горемыку за ручку. Они слепили из песка точно такой же пряник, как тот который упал, и Агнес подвела девочку к морю.
— Пройди в этом месте немного вперед. Сначала водички будет по пояс, затем — по колено, снова по пояс, а потом... Море станет совсем мелким. Вот в этом месте попробуй угостить его этим пряником! Иди, крошка! Мне кажется, у тебя получится!

Скринька добрих справ | Казки на ніч | Аудіоказки з картинками | Терапев...

Історія про маленьку дівчинку і її загадкову дружбу з мініатюрними феями. Ви знаєте, що таке день весняного рівнодення? Чи бувають феї злючками? Як кіт може врятувати дитину? І до чого тут взагалі скринька?.. Дивіться і слухайте нашу казку!

Скринька добрих справ

Хлоя народилася в день весняного рівнодення, коли тривалість дня і ночі однакові. З точки зору чарівників - це важлива дата. У таких людей завжди з особливою силою сперечаються: добро і зло, лінь і працьовитість, щедрість і жадібність.
Коли дівчинка була ще зовсім маленькою, до неї часто прилітала мініатюрна фея. Вона розчісувала її вії м'якою щіточкою і поки та спала, шепотіла на вушко чарівні слова. І Хлоя росла гарною і доброю дівчинкою.
Але одного разу... У чарівної феї по дорозі до крихітки пролився засіб від комах, який вона ніколи не забувала розбризкувати біля віконця Хлої. Це вона робила для того, щоб фея-шкідниця не унюхала, що за цим віконцем живе дівчинка, народжена в день весняного рівнодення.
В ту саму ніч... Шкідлива фея нашепотіла Хлої на вухо тисячу варіантів бешкетництва, які їй самій і в голову не прийшли б, заплутала їй волосся, і сама розбризкала у її віконця засіб від комах...
Тепер Чарівна фея не могла знайти свою підопічну... Адже феї створення зовсім не такі, як люди. Вони не запам'ятовують адрес... Вони просто відчувають, що хтось потребує їхньої допомоги і завжди допомагають.
На ранок рідні не могли пізнати свою дитину. Хлоя ображала кота, розкидала іграшки, нікого не хотіла слухати. І що б їй не говорили, чого б не радили — безрезультатно. Вона тільки більше бешкетувала і вередувала.
На наступну ніч фея-шкідниця знову прилетіла до дівчинки. Порадила розмалювати шпалери, додати фарби до маминого прання і нарізати дірок у новій сукні. Вона принесла дівчинці бородавок на руки, заплутала волосся, розбризкала засіб від комах і задоволена полетіла далі.
Хлоя справно почала виконувати завдання нової наставниці. Батьки тільки руками розводили: що сталося з їх малою? Її як підмінили!
А Шкідниця і на наступну ніч «гостювала» над вушком дівчинки. Вчила її колупатися в носі, плямкати і говорити під час їжі, гризти нігті... Як могла «надолужувала» упущені Чарівною феєю «уроки».
Кожен день Хлоя ставала все нестерпнішою. Поступово з нею перестали дружити, кіт ховався під ліжко побачивши дівчинку, мама і тато пили валер'янку і все читали поради з виховання неслухняних дітей...
І ми не знаємо, чим би це закінчилося, але одного разу вночі втомлений від денних тривог Кіт зайшов до кімнати Хлої і помітив якусь муху, що дзижчить біля вушка дівчинки. Він прийняв позу героїчного хижака, притиснув вуха, тихенько замотав хвостом і... Кинувся на блискучу «муху». Це була фея-шкідниця. Перелякана вона кулею вилетіла у вікно, забувши про все на світі від переляку.
А Хлої в ту саму ніч наснився сон. В якому Чарівна фея порадила їй завести скриньку «добрих справ». Якщо дівчинка зробить щось добре, то в цю скриньку потрібно покласти кольорову намистинку.
На ранок дівчинка прокинулася задумливою... І тепер перед кожним своїм вчинком вона думала: добрим він буде чи поганим?..

Сборник весенних сказок | Аудиосказки про Весну | Аудио Сказки с картинками

Сборник из 13 весенних сказок для детей и ребят постарше.
Вы можете скачать тексты сказок для самостоятельного прочтения здесь — https://drive.google.com/open?id=14IyQR2eG1atkKJdZKGwtlHg-upozyvAx

Содержание:

00:00 — Подснежник (Галина Стеценко)
04:29 — Лесная оттепель (Сергей Козлов)
07:42 — Весенние сказки тётушки Ивы (Наталья Карпова)
15:33 — Сказка о Весне (Георгий Скребицкий)
17:56 — Шкатулочка добрых дел (иллюстрации — Екатерина Ромашкова — https://www.instagram.com/romashkova.ink/)
22:30 — Вербины Варежки (Марина Аромштам)
24:15 — Красношейка (Сельма Лагерлёф)
36:59 — Мальчик и колокольчики ландыша (Василий Сухомлинский)
38:51 — Весенняя сказка (Сергей Козлов)
42:32 — Фейные сказки (Константин Бальмонт)
44:00 — Подснежник (Анна Саксе)
52:13 — Магнолия (Анна Саксе)
01:02:54 — Подснежник (Ханс Кристиан Андерсен)

Подснежник (Галина Стеценко)

Крошечный Подснежник никогда не видел небо и солнце. Он жил под землёй и спал в кроватке-луковице, укрывшись с головой тёплым одеялом.
С тех пор, как мама рассказала ему о весне, он каждый день расспрашивал:
— А какая весна? Она большая? Необыкновенная?
— Спи, сынок. Проснёшься и своими глазами увидишь весну, — убаюкивала его мама перед долгим зимним сном. — Нам предстоит нелёгкий путь к ней. Набирайся сил. Мы раньше других цветов выбежим на лужайку и первыми встретим её.
Сын закрыл глаза. Он увидел далёкое голубое море, по нему плывёт огромный ослепительно-яркий корабль. «Это и есть весна!» — от удовольствия Подснежник улыбнулся. И так продремал до конца зимы.
Он заёрзал в постели, когда почувствовал оттепель. Потянулся стрелами-руками вверх: из луковицы проклюнулся маленький росток. Ещё потянулся. Упёрся корешками в землю и стал медленно подниматься, пробивая её головой. Земля не была мягкой, и Подснежник быстро устал.
— Не хочу идти дальше. Ты иди, мама, а я здесь отдохну, — вздохнул он тихо.
— Не унывай, — подбодрила его мама, — мы вместе отдохнём, а завтра двинемся дальше.
Рано утром мама разбудила сына. Маленький Подснежник снова потянулся и ещё немного подрос.
Он вместе с мамой пробирался всё дальше и дальше: карабкался изо всех сил вверх, уставал и снова карабкался.
Как только его макушка показалась на свет, что-то обожгло его голову холодом. Подснежник съёжился и хотел спрятаться, чтобы не обморозить и не испортить свою панамку с белыми оборками-лепестками.
— Не робей, сынок! — мама первой выглянула из-под снега и осмотрелась. — Сейчас снежный слой снега не такой толстый, каким был зимой. Ещё недавно на этом месте возвышался сугроб. А сейчас снег стал тонким, как простынка, и местами прохудился — его теперь не залатать! Посмотри, под ним земля чернеет: всюду видны проталины.
Маленький Подснежник собрал свои силы, расправил плечи и ринулся вперёд. И по пояс высунулся из-под земли!
Солнце ослепило его, и он сощурился. Талая вода умыла его личико, и Подснежник широко открыл глаза. Он увидел высоко над деревьями огромное голубе море, похожее на то, какое ему снилось, только ещё красивее — с озорными белыми медвежатами-облаками. Они плыли по морю, играли, толкая друг друга, и хором кричали с высоты:
— Ты смелый, Подснежник! Ты самый первый цветок в лесу!
Солнце тёплыми лучами погладило Подснежник по голове. На его панамке белые лепестки расправились. Подснежник огляделся по сторонам. На лужайке веселились ребята в таких же панамках, как у него, с белыми оборками. Подснежники задорно кричали:
— С днём рождения, весна!

Лесная оттепель (Сергей Козлов)

Ах, какая это была мягкая, теплая оттепель!.. Кружились снежинки, и в лесу пахло весной. Ёжик сидел на крылечке своего домика, нюхал воздух и улыбался.
«Не может быть, — думал он, — что еще вчера в лесу трещали деревья и сердитый Дед-Мороз скрипел под окнами своими большими валенками, а сегодня его совсем нет! Где же он?»
И Ёжик стал прикидывать, куда мог спрятаться Дед-Мороз.
«Если он влез на сосну, — рассуждал Ёжик, — то где-то под сосной стоят его большие валенки. Ведь даже Медвежонок не может влезть в валенках на сосну!
Если он залез под лед, — продолжал размышлять Ёжик, — то где-то на реке обязательно должна быть дырка, и из нее должен идти пар. Потому что Дед-Мороз сидит в валенках на дне и дышит. А если он совсем ушел из леса, я обязательно увижу его следы!»
И Ёжик надел лыжи и побежал между деревьями. Но ни под одним деревом не было валенок, на реке он не увидел ни одной дырки и нигде не нашел никаких следов.
— Дед-Мороз! — крикнул Ёжик. — Отзови-и-ись!..
Но было тихо. Только снежинки кружились вокруг, и где-то далеко- далеко стучал Дятел.
Ёжик остановился, прикрыл глаза и представил себе красивого Дятла с красными перышками и длинным носом. Дятел сидел на верхушке сосны и время от времени откидывал голову назад, прищуривался и, будто рассердившись, стукал носом: «тук!» Брызгала сосновая кора и, мягко шурша, осыпалась в снег…
«Наверное, Дятел знает, где Дед-Мороз, — подумал Ёжик. — Он сидит высоко, и ему все видно».
И он побежал к Дятлу.
— Дятел! — еще издали закричал Ёжик. — Ты не видел Деда-Мороза?
— Тук-тук! — сказал Дятел. — Он ушел!
— А где его следы?
Дятел свесил к Ёжику нос, прищурившись, посмотрел на него и сказал:
— А он ушел без следов!
— Как же? — удивился Ёжик.
— А очень просто! Приплыло облако и опустилось низко-низко. Дед-Мороз забросил сначала на него валенки, потом влез сам и уплыл…
— Куда? — спросил Ёжик.
— На Кудыкину гору. Тук-тук!- сказал Дятел.
И Ёжик, успокоенный, пошел домой и по дороге представил себе заснеженную Кудыкину гору, по которой ходит, наверное сейчас Дед-Мороз и скрипит своими большими валенками.

Весенние сказки тётушки Ивы (Наталья Карпова)

Всю зиму рыбка сидела подо льдом и скучала по тётушке Иве. А всё дело в том, что Ива умела шелестеть сказки, но только теперь их не было слышно.
Одним солнечным утром рыбка вдруг заметила, что ледяной потолок стал совсем тоненьким, а на следующий день и вовсе пропал!
— Здравствуйте, тётушка Ива! — засмеялась рыбка.
— Здравствуй, рыбка! — помахала веточкой Ива. — Сегодня я расскажу тебе тёплую весеннюю сказку.
Самый тёплый сон
Всю зиму листок спал в своей колыбельке, и ему снились сладкие сны. Вдруг один самый сладкий, самый тёплый сон пропал.
"Может он погулять вышел? Надо выглянуть и поискать", — подумал листок. Высунул он свой салатовый носик из колыбельки, смотрит и удивляется:
— Так вот же он, мой сон! В настоящую весну превратился! Больше не буду спать.
Медвежата в полоску
Все радовались весне. А вот варежки с шарфиком загрустили. Зимой они с утра до вечера играли: лепили снежки, пекли пирожки, прятались за батареей...
— Теперь нас в шкаф спрячут, а там скукота... — жаловались варежки.
— А давайте играть в медвежат! — придумал шарф. — Будто шкаф — это берлога, а мы — медвежата!
Варежкам новая игра понравилась. Очень весело быть оранжевыми медвежатами в зелёную полоску!
Салочки
Летел снежок, заглянул под скамейку, а там — льдинка.
— Ты кто? — спрашивает снежок.
— Я льдинка. А ты кто?
— А я снежок. Ты что тут делаешь?
— От весны прячусь.
— А можно мне с тобой?
А потом пришел горячий солнечный лучик и как закричит:
— Ага, попались! Не хочу играть в прятки! Хочу в салочки!
И побежали льдинка со снежком ручейками.
Песенка Весне
— Пить, пить! — попросила синичка, заметив первую весеннюю лужицу.
— Вода холодная, — предупредило солнышко, — простудишься! Кто тогда будет весне песенку петь?
— Пить, пить! — настаивала синичка.
А потом напилась талой воды и охрипла.
Поалело солнышко синичку, укутало своими тёплыми лучами. Синичка согрелась и спела весне звонкую песенку!
Снеговик и облако
Снеговик смотрел на небо.
— Ты чего грустишь? — улыбнулось ему облако.
— Весна... — шмыгнул морковкой Снеговик. — Пора таять, а мне что-то совсем не хочется...
— Я, когда было снеговиком, тоже боялось. А зря! Это так весело — из снеговика превратиться в облако!
Снеговик улыбнулся, и ему вдруг очень захотелось стать пухлым облачком и рассказать всем снеговикам на свете, что таять — это совсем не страшно.
Лучший домик для скворца
В саду появился новый скворечник.
— Заходите, пожалуйста! — сказал он вороне, которая сидела на ветке.
Но ворона каркнула и улетела.
Синички тоже заглядывали в дырочку, но не решались забраться в темноту.
— Странно, — удивился скворечник. — Никому я не нужен!
И вдруг прилетел скворец, юркнул в домик и стал подружку звать:
— Я нашёл лучший домик в саду!
Скворечник заулыбался: дождался своих.
Две лужи
Возле крылечка лежали две лужи. Первая лужа улыбалась тёплым весенним дождинкам!
А вторая ворчала:
— Надоели! Капают и капают...
Вскоре первая лужа вышла из берегов, обернулась резвым весенним ручейком и побежала путешествовать.
А вторая лежала, лежала и высохла. Даже следа не осталось.
Дочки тучки
Туча — строгая мама.
— Девочки, переодеваться! — скомандовала она дочкам весной. Дочки послушно сняли белоснежные кружевные платьица, а вместо них надели серебристые дутые курточки. В них они пойдут на прогулку. Зима закончилась, и теперь девочки не снежинки, а дождевые капельки.
— Осторожнее там внизу! — громыхнула туча вслед дождинкам первым весенним громом. — И к ужину не опаздывайте, пожалуйста.

Сказка о Весне (Георгий Скребицкий)

Собралась Весна красна в гости в северные края. Всю зиму она провела вместе с перелётными птицами на тёплом юге, а как стало солнышко всё выше и выше на небе подниматься, тут она и решила лететь.
Просит Весна перелётных птиц — гусей, лебедей: «Отнесите меня подальше на север, там меня ждут не дождутся и люди, и звери, и птицы, и разные крохотные жучки-паучки». Но птицы побоялись лететь на север: «Там, говорят, снег и лёд, холод и голод, там, говорят, мы все замёрзнем и погибнем». Сколько Весна ни просила, никто не хотел её в северные края отнести. Совсем она загрустила: что же, видно, придётся всю жизнь на юге прожить. Вдруг она слышит голос откуда-то с вышины: «Не печалься, Весна красна, садись на меня, я тебя быстро на север доставлю». Взглянула вверх, а по небу над ней плывёт белое пушистое облако. Обрадовалась Весна, забралась на облако и полетела в северные края. Летит да вниз, на землю, поглядывает. А там, на земле, все радуются, все её встречают. В полях пестреют проталины, бегут ручьи, взламывают на речке лёд, а кусты и деревья в лесах и садах покрываются крупными, готовыми вот-вот уже раскрыться почками.
Полетела Весна красна с юга на север на белом пушистом облаке. А следом за ней потянулись в родные края несметные стаи перелётных птиц — гусей, лебедей и всякой крылатой мелочи: жаворонки, скворцы, дрозды, зяблики, пеночки, славки…
Так с той поры люди и заприметили: как покажется в небе первое пушистое облако, так, значит, на нём Весна красна прилетит. Жди теперь со дня на день тепла, полой воды, жди с юга весёлых крылатых гостей…

Шкатулочка добрых дел (Красная Точка)

Хлоя родилась в день весеннего равноденствия, когда день и ночь равны по длительности. С точки зрения волшебников — это важная дата. В таких людях всегда с особой силой борются: добро и зло, лень и трудолюбие, щедрость и жадность.
Когда девочка была ещё совсем маленькой, к ней часто прилетала миниатюрная фея. Она расчесывала ей ресницы мягкой щёточкой и пока та спала шептала на ушко волшебные слова. И Хлоя росла хорошей и доброй девочкой.
Но однажды… У волшебной феи по дороге к малышке пролилось средство от насекомых, которое она никогда не забывала разбрызгивать у окошка Хлои. Это она делала для того, чтобы фея-вредина не унюхала, что за этим окошком живёт девочка, рождённая в день весеннего равноденствия.
В ту же ночь… Вредная фея нашептала Хлое на ухо 1000 безобразий, которые ей самой и в голову не пришли бы, запутала ей волосы, и сама разбрызгала у её окошка средство от насекомых…
Теперь Волшебная фея не могла найти свою подопечную… Ведь феи создания совсем не такие, как люди. Они не запоминают адресов… Они просто чувствуют, что кто-то нуждается в их помощи и всегда помогают.
Наутро родные не могли узнать своего ребенка. Хлоя обижала кота, разбрасывала игрушки, никого не хотела слушать. И что бы ей не говорили, чего бы не советовали — безрезультатно. Она только ещё больше вредничала и капризничала.
На следующую ночь фея-вредина снова прилетела к девочке. Посоветовала разрисовать обои, добавить краски в мамину стирку и нарезать дырок в новом платье. Она принесла девочке бородавок на руки, запутала волосы, разбрызгала средство от насекомых и довольная полетела дальше.
Хлоя исправно принялась выполнять задания новой наставницы. Родители только руками разводили: что произошло с их малышкой? Её как подменили!
А Вредина и на следующую ночь «гостила» над ушком девочки. Учила её ковыряться в носу, чавкать и говорить во время еды, грызть ногти… Как могла «навёрстывала» упущенные Волшебной феей «недочеты».
Каждый день Хлоя становилась всё несноснее. Постепенно с ней перестали дружить ребята, кот прятался под кровать при виде малышки, мама и папа пили валерьянку и всё читали советы по воспитанию непослушных детей…
И мы не знаем, чем бы это закончилось, но однажды ночью уставший от дневных тревог Кот зашел в комнату Хлои и заметил какую-то муху, жужжащую у изголовья девочки. Он принял позу героического хищника, прижал уши, тихонько замотал хвостом и… Кинулся на светящуюся «муху». Это была фея-вредина. Перепуганная она пулей вылетела в окно, забыв обо всем на свете от испуга.
А Хлое в эту же ночь приснился сон. В котором Волшебная фея посоветовала ей завести шкатулочку «добрых дел». Если девочка сделает что-то хорошее, то нужно положить в эту шкатулочку цветную бусинку.
Наутро девочка проснулась задумчивой… И теперь перед каждым своим поступком она думала: хороший он будет или плохой?..

Вербины варежки (Марина Аромштам)

Надоело Вербе мерзнуть. Вот она и надела варежки — мягкие да пушистые, на каждую веточку. Увидели воробьи Вербины обновки, засуетились, зачирикали. Толкаются, новостью друг с другом делятся: "Верба варежки надела! Верба варежки надела!"
И один самый маленький воробушек на верхнюю веточку забрался и как чирикнет громче всех: "Верба варежки надела! Ура".
Вороны и те поближе слетелись. Расселись по соседним деревьям, будто их что другое интересует, а сами всё на Вербу поглядывают: "Кра-кра-кра! Что за суета? Кра-кра-кра! Почему "Ура"!"? Но и им Вербины варежки приглянулись. Стали они прихорашиваться, крыльями махать, носы начищать.
Вышла на улицу кошка Муська. Села под Вербой и давай шкурку вылизывать: смотрите, мол, кто тут главная модница, у кого это Верба научилась в меха рядиться!
А Мороз потоптался-потоптался, покружился-покружился вокруг деревца, да скучно ему стало: "Как тут Вербу испугать, если она варежки на дела!"
И отстал себе потихоньку. Оглянулись все — нет никакого Мороза. Ушел по другим делам. До следующей зимы.

Красношейка (Сельма Лагерлёф)

Случилось это в первые дни творения, когда Бог создавал небо и землю, растения и животных и всем им давал имена.
Если бы мы больше знали о том времени, то лучше бы понимали Божий промысел и многое из того, чего теперь не можем понять…
Итак, однажды Господь Бог сидел в раю и раскрашивал птиц. Когда подошла очередь щегленка, краски закончились, и мог он остаться совсем бесцветной птичкой. Но кисти еще не высохли. Тогда Господь взял все свои кисти и вытер их о перья щегленка. Вот почему щеглёнок такой пестрый!
Тогда же и осел получил свои длинные уши — за то, что никак не мог запомнить своего имени. Он забывал его, как только делал несколько шагов по райским лугам, и три раза возвращался и переспрашивал, как его зовут. Наконец Господь Бог, потеряв терпенье, взял его за уши и несколько раз повторил:
— Осел твое имя. Запомни: осел, осел!
И, говоря это, Бог слегка тянул и тянул осла за уши, чтобы тот лучше расслышал и запомнил свое имя.
В тот же день была наказана и пчела. Как только Бог создал пчелу, она сразу полетела собирать нектар. Животные и первые люди, услышав сладкий запах меда, решили его попробовать. Но пчела ни с кем не хотела делиться и стала отгонять всех от своего улья, пуская в ход ядовитое жало. Господь Бог увидел это, позвал к себе пчелу и сказал ей так:
— Ты получила от меня редкий дар: собирать мед — самую сладкую вещь на свете. Но я не давал тебе права быть такой жадной и злой к своим ближним. Запомни же! Отныне, как только ты ужалишь кого-нибудь, кто захочет отведать твоего меда, ты умрешь!
Много чудес произошло в тот день по воле великого и милосердного Господа Бога. А перед самым закатом Господь создал маленькую серую птичку.
— Помни, что твое имя красношейка! — сказал Господь птичке, сажая ее на ладонь и отпуская.
Птичка полетала кругом, полюбовалась прекрасной землей, на которой ей суждено было жить, и ей захотелось взглянуть и на себя. Тогда она увидела, что вся она серенькая и что шейка у нее тоже серая. Красношейка вертелась во все стороны и все смотрела на свое отражение в воде, но не могла найти у себя ни одного красного перышка.
Птичка полетела обратно к Господу.
Господь сидел, милостивый и кроткий. Из рук его вылетали бабочки и порхали вокруг Его головы. Голуби ворковали у Него на плечах, а у ног Его распускались розы, лилии и маргаритки.
У маленькой птички сильно билось от страха сердечко, но, описывая в воздухе легкие круги, она все-таки подлетала все ближе и ближе к Господу и, наконец, опустилась на Его руку.
Тогда Господь спросил, зачем она вернулась.
— Я только хотела спросить у тебя об одной вещи, — отвечала птичка.
— Что же ты хочешь знать? — сказал Господь.
— Почему я должна называться красношейкой, когда я вся серая от клюва и до кончика хвоста? Почему мое имя красношейка, когда у меня нет ни одного красного перышка?
Птичка умоляюще взглянула на Господа своими черными глазками и затем повернула головку. Она увидела вокруг себя огненных, с золотистым отблеском фазанов, попугаев с пышными красными ожерельями, петухов с красными гребешками, не говоря уже о пестрых бабочках, золотых рыбках и алых розах. И она подумала, что ей хватило бы одной красной капельки на шейку, чтоб она сделалась красивой птичкой и по праву носила свое имя.
— Почему я называюсь красношейкой, если я вся серая? — снова спросила она, ожидая, что Господь ей скажет: «Ах, дорогая! Я забыл окрасить перышки на твоей шейке в красный цвет. Подожди минутку, сейчас Я все исправлю».
Но Господь только тихо улыбнулся и сказал:
— Я назвал тебя красношейкой, и ты всегда будешь носить это имя. Но ты сама должна заслужить красные перышки на своей шейке.
И Господь поднял руку и снова пустил птичку летать по белому свету.
Красношейка полетела по раю, глубоко задумавшись. Что может сделать такая маленькая птичка, как она, чтобы добыть себе красные перышки?
И придумала только одно: свить себе гнездо в кусте шиповника. Она поселилась среди шипов, в самой середине куста. Она, казалось, надеялась, что когда-нибудь лепесток цветка пристанет к ее горлышку и передаст ему свой цвет.
Бесконечное множество лет протекло с того дня, который был самым счастливым днем вселенной.
Давно животные и люди покинули рай и разошлись по всей земле. Люди научились возделывать землю и плавать по морям, построили величественные храмы и такие огромные города, как Фивы, Рим, Иерусалим.
И вот наступил день, которому тоже суждено было на вечные времена оставить о себе память в истории человечества. Утром этого дня красношейка сидела на невысоком холмике за стенами Иерусалима в своем гнездышке, спрятанном в самой середине куста диких роз.
Она рассказывала своим детям о чудесном дне творения и о том, как Господь давал всем имена. Эту историю рассказывала своим птенцам каждая красношейка, начиная с самой первой, которая слышала слово Божие и вылетела из Его руки.
— И вот видите, — печально закончила красношейка, — сколько прошло лет с того дня, сколько распустилось роз, сколько птенчиков вылетело из гнезда, а красношейка так и осталась маленькой, серенькой птичкой. Все еще не удалось ей заслужить себе красные перышки.
Малютки широко раскрыли свои клювы и спросили: неужели их предки не старались совершить какой-нибудь подвиг, чтобы добыть эти бесценные красные перышки?
— Мы все делали, что могли, — сказала мать, — и все терпели неудачу. Самая первая красношейка, встретив другую птичку, свою пару, полюбила так сильно, что ощутила огонь в груди. «Ах, — подумала она, — теперь я понимаю: Господу угодно, чтобы мы любили друг друга горячо-горячо, и тогда пламя любви, живущей в нашем сердце, окрасит наши перья в красный цвет». Но она осталась без красных перышек, как и все другие после нее, как останетесь без них и вы.
Птенчики грустно защебетали, они начали уже горевать, что красным перышкам не суждено украсить их шейки и пушистые грудки.
— Мы надеялись и на то, что наше пение окрасит красным наши перышки, — продолжала мать-красношейка. — Уже самая первая красношейка пела так чудесно, что грудь у нее трепетала от вдохновения и восторга, и в ней опять родилась надежда. «Ах, — думала она, — огонь и пылкость моей души — вот что окрасит в красный цвет мою грудь и шейку». Но она снова ошиблась, как и все другие после нее, как суждено ошибаться и вам.
Снова послышался печальный писк огорченных птенцов.
— Мы надеялись также на наше мужество и храбрость, — продолжала птичка. — Уже самая первая красношейка храбро сражалась с другими птицами, и грудь ее пламенела воинской отвагой. «Ах, — думала она, — мои перышки окрасят в красный цвет жар битвы и жажда победы, пламенеющая в моем сердце». Но ее опять постигло разочарование, как и всех других после нее, как будете разочарованы и вы.
Птенчики отважно пищали, что они тоже попытаются заслужить красные перышки, но мать с грустью отвечала им, что это невозможно. На что им надеяться, если все их замечательные предки не достигли цели? Что они могут, когда…
Птичка остановилась на полуслове, потому что из ворот Иерусалима вышла многолюдная процессия, направлявшаяся к холму, где в гуще шиповника пряталось гнездышко красношейки.
Тут были всадники на гордых конях, воины с длинными копьями, палачи с гвоздями и молотками; тут важно шествовали священники и судьи, шли горько плачущие женщины и множество отвратительно завывавших уличных бродяг.
Маленькая серая птичка сидела, дрожа всем телом, на краю своего гнезда. Она боялась, что толпа растопчет куст шиповника и уничтожит ее птенчиков.
— Берегитесь, — говорила она беззащитным малюткам. — Прижмитесь друг к другу и молчите! Вот прямо на нас идет лошадь! Вот приближается воин в подбитых железом сандалиях! Вот вся эта дикая толпа несется на нас!
И вдруг птичка умолкла и притихла. Она словно забыла об опасности, которая угрожала ей и ее птенцам.
Внезапно она слетела к ним в гнездо и прикрыла птенцов своими крыльями.
— Нет, это слишком ужасно, — сказала она. — Я не хочу, чтобы вы это видели. Они будут распинать трех разбойников.
И она шире распахнула крылья, загораживая своих птенцов. Но до них все же доносились гулкие удары молотков, жалобные вопли казнимых и дикие крики толпы.
Красношейка следила за всем происходившим, и глазки ее расширялись от ужаса. Она не могла оторвать взгляда от трех несчастных.
— До чего жестоки люди! — сказала птичка своим детям. — Мало того, что они пригвоздили этих страдальцев к кресту. Одному из них они надели на голову венец из колючего терновника. Я вижу, что терновые иглы изранили Ему лоб и по лицу Его течет кровь. А между тем этот Человек так прекрасен, взор Его так кроток, что Его нельзя не любить. Точно стрела пронзает мне сердце, когда я смотрю на Его мучения.
И жалость к Распятому все сильнее заполняла сердце красношейки. «Была бы я орлом, — думала она, — я вырвала бы гвозди из рук этого Страдальца и своими крепкими когтями отогнала бы прочь Его мучителей».
Красношейка видела кровь на лице Распятого и не могла больше усидеть в своем гнезде.
«Хотя я и мала, и силы мои ничтожны, я должна что-нибудь сделать для этого несчастного», — подумала красношейка. И она выпорхнула из гнезда и взлетела вверх, описывая в воздухе широкие круги над головой Распятого.
Она кружилась некоторое время над ним, не решаясь подлететь ближе, — ведь она была робкая маленькая птичка, никогда не приближавшаяся к человеку. Но мало-помалу она набралась храбрости, подлетела прямо к Страдальцу и вырвала клювом один из шипов, вонзившихся в Его чело.
В это мгновение на ее шейку упала капля крови Распятого. Она быстро растеклась и окрасила собой все нежные перышки на шейке и грудке птички.
Распятый открыл глаза и шепнул красношейке: «В награду за твое милосердие ты получила то, о чем мечтал весь твой род с самого дня творения мира».
Как только птичка вернулась в свое гнездо, птенчики закричали:
— Мама! У тебя шейка красная и перышки на твоей груди краснее розы!
— Это только капля крови с чела бедного Страдальца, — сказала птичка. — Она исчезнет, как только я выкупаюсь в ручье.
Но сколько ни купалась птичка, красный цвет не исчезал с ее шейки, а когда ее птенчики выросли, красный, как кровь, цвет засверкал и на их перышках, как сверкает он и поныне на горлышке и грудке всякой красношейки.

Мальчик и колокольчики ландыша (Василий Сухомлинский)

Наступила долгожданная весна. Из-под земли появилась зеленая стрелочка. Она быстро разделилась на два листочка. Листочки стали широкими. А между ними появился маленький, тоненький росток. Он поднялся, наклонился к одному листочку и в одно прекрасное утро расцвел белыми Колокольчиками. Это были Колокольчики ландышей.
Белые Колокольчики Ландышей увидел маленький мальчик. Его поразила красота цветов. Он не мог оторвать глаз от них. Мальчик протянул руку, чтобы сорвать цветы, а те прошептали:
— Мальчик, для чего ты хочешь нас сорвать?
— Вы мне нравитесь. Вы очень красивы. — ответил мальчик.
— Хорошо, — сказали Колокольчики Ландышей, тихо вздохнув. — Срывай, но перед тем, как сорвать, скажи, какие мы красивые.
Мальчик посмотрел на Колокольчики ландышей. Они были прекрасны. Они были похожи и на белое облачко, и на крыло голубя, и еще на что-то удивительно красивое. Мальчик все это чувствовал, но сказать не смог. Он стоял у Колокольчиков Ландышей, очарованный их красотой. Стоял и молчал.
— Растите, Колокольчики, — тихо произнес мальчик.

Весенняя сказка (Сергей Козлов)

Никогда раньше с Ёжиком не случалось такого. Никогда раньше ему не хотелось петь и веселиться без причины. А вот теперь, когда наступил месяц май, он целыми днями пел и веселился, и если кто-нибудь у него спрашивал, отчего он поет и веселится. Ёжик только улыбался и начинал петь еще громче.
— Это потому, что весна пришла, — говорил Медвежонок. — Поэтому Ёжик и веселится!
А Ёжик достал из чулана скрипку, позвал двух зайцев и сказал им:
— Пойдите, возьмите свои прошлогодние барабаны и возвращайтесь ко мне!
И, когда зайцы пришли с барабанами через плечо. Ёжик велел им идти позади, а сам пошел первым, наигрывая на скрипке.
— Куда это он идет? — спросил Первый Заяц.
— Не знаю, — ответил Второй.
— Нам бить в барабаны? — спросил он у Ёжика.
— Нет, пока не надо, — сказал Ёжик. — Разве вы не видите: я играю на скрипке!..
И так они прошли весь лес.
У опушки перед высокой сосной Ёжик остановился, задрал мордочку и, не сводя глаз с Белкиного дупла, стал играть самую нежную мелодию, какую только знал. Она называлась: «Грустный Комарик».
«Пи-пи-пи-пи-и!..» — пела скрипка. И Ёжик даже прикрыл глаза — так ему было хорошо и печально.
— Зачем мы здесь остановились? — спросил Первый Заяц.
— Разве вы не понимаете? — удивился Ёжик. — Здесь живет Рыжее Солнышко!
— А в барабаны нам бить?
— Подождите — проворчал Ёжик. — Я скажу когда...
И снова прикрыл глаза и заиграл «Грустного Комарика».
Белка сидела в дупле и знала, что это Ёжик стоит под сосной, играет «Грустного Комарика» и называет ее Рыжим Солнышком... Но ей хотелось подольше послушать скрипку, и поэтому она не выглядывала из дупла.
А Ёжик играл целый день до вечера и, когда уставал, кивал головой зайцам — и они потихонечку барабанили, чтобы Белка знала, что Ёжик все еще стоит внизу и ждет, когда она выглянет.

Фейные сказки (Константин Бальмонт)

Наряды Феи
У Феи — глазки изумрудные,
Все на траву она глядит.
У ней наряды дивно-чудные,
Опал, топаз и хризолит.
Есть жемчуга из света лунного,
Каких не видел взор ничей.
Есть поясок покроя струнного
Из ярких солнечных лучей.
Еще ей платье подвенечное
Дал колокольчик полевой,
Сулил ей счастье бесконечное,
Звонил в цветок свой голубой.
Росинка, с грезой серебристою,
Зажглась алмазным огоньком.
А ландыш свечкою душистою
Горел на свадьбе с Светляком.
Фея и бронзовка
Бронзовка жук изумрудный,
Очень приятный для взгляда.
В дружбе он жил обоюдной
С Феей волшебного сада.
Вместе по дикой рябинке
В час проходили урочный,
Вместе вкушали росинки,
С пылью мешая цветочной.
Вместе дождались расцвета
Яркого пышного Мая.
И с наступлением Лета
Скрылись из этого края.

Подснежник (Анна Саксе)Магнолия

Когда у Богини снега родилась девочка, она долго думала, как назвать дочку. Думала, думала, пока не придумала и назвала ласковым именем: Снежинка. Снежинка, беленькая девочка с белыми волосами, лежала в белой кроватке под белыми облачными простынями.
Когда Снежинка подросла, к ней, как водится, стали ходить женихи. Пришел Месяц , но Снежинке он не понравился: лысый забулдыга, ночами не спит, все по небесным кабакам шатается, а днем заберётся под облако и дрыхнет. Пришел Луч солнца, но Снежинка отказала и ему. Он так горячо клялся в любви, что было трудно ему поверить.
Разгневался Бог снега и сурово сказал дочке:
— Если не можешь сама выбрать мужа, так я это сделаю за тебя.
И он послал весть Ветру – повелителю небесной синевы, у которого было четверо холостых сыновей. Примчался Ветер на расписных санях. Как бубенцы зазвенели ледяные сосульки, примерзшие к уздечкам резвых жеребцов. Снежинку сосватали старшему сыну Бога ветра, Северному ветру. Счастливая Богиня снега собирала дочери приданое. Набивала перины и подушки мягким снежным пухом, рубала и шила белые облачные простыни, низала на нитки сверкающие ледяные бусы. Как принцесса выглядела Снежинка, когда съехались свадебные гости. Довольные родственники желали счастья, нахваливали молодых: какая красивая ледяная пара! Только у Снежинки сердце не радовалось, когда Северный ветер под застольные возгласы "Горько! Горько!" касался холодными губами ее уст.
— Я не могу любить его, — прошептала со вздохом Снежинка, но так тихо, что, кроме матери, никто ее не услышал.
— Не быть моей дочке счастливой, — материнское сердце дрогнуло от страшного предчувствия.
Когда пир был в разгаре, жених крикнул своему брату Южному ветру, чтобы тот сыграл танец. Южный ветер уселся на край облака достал из-за пазухи дудку и заиграл. Полилась нежная мелодия, и Снежинка пустилась в пляс. Она вертелась и кружилась, пристукивая звонкими каблучками серебряных туфелек, а зоркий деверь, Восточный ветер, пригорюнившись, все мрачнел и мрачнел, пока не заплакал, припав головой к отцовскому плечу.
— Сын мой, в такой праздник ты плачешь, — удивился отец.
— Почему ты высватал Снежинку брату, а не мне? Почему у меня не будет такой пригожей жены! — захныкал Западный ветер.
Теперь и Южный ветер поднял свои голубые глаза на Снежинку, и они встретились с сияющим взором невесты. Еще нежнее зазвучала дудка, она пела только для одной Снежинки, а Снежинка плясала только для Южного ветра. Что же будет, если заметит злой и ревнивый Северный ветер? Богиня снега в отчаянии ломала под столом пальцы.
— Дочка, дочка укроти свое сердце, — умоляла шепотом Богиня снега, когда Снежинка кружилась возле нее.
Но как укротить сердце, в котором пробудилась любовь?! Разве могла Снежинка сделать то, на что не способны даже люди: ни молодые, ни старые, ни глупые, ни умные. Может быть, Северный ветер, увлекшись беседой с Богом снега ничего и не приметил бы, если бы снедаемый завистью Западный ветер не ткнул его в бок со злой насмешкой:
— От пылких взоров нашего братца твоя Снежинка скоро растает!
Услышав это, Северный ветер вскипел от ярости, стукнул кулаком по столу и крикнул Южному.
— Спрячь свою дудку, не то я сломаю ее!!
Музыка пуглива как птица. Дудка замолкла, и Снежинка растерянно заглянула в голубые глаза Южного ветра, словно убеждаясь, в самом ли деле любовь его была такой мгновенной. Снежинка опомнилась лишь тогда, когда Северный ветер вскочил на ноги и взревел:
— Не забывай, Снежинка, что ты моя, а ты брат, не забывай, что она не твоя. А теперь, Снежинка, ты запляшешь под мою дудку!!
Северный ветер засунул пальцы в рот и так пронзительно свистнул, что у всех мурашки по спине пробежали.
— Пляши! Пляши! — приказал он Снежинке.
Как зачарованная стояла она перед простиравшим к ней руки Южным ветром. Она пыталась повернуться, но ноги ее превратились в ледяные сосульки и не повиновалась.
— Пляши! Пляши для меня! — Северный ветер взревел так яростно, что зашатались своды снежного дома, но Снежинка и не шелохнулась.
— А-а-а У-у-у! — взвыл Северный ветер и, выхватив из-за пояса бич, замахал им.
— А теперь брат мой, Южный ветер, я не пожалею твоих розовых и яблоневых садов! Этой же ночью загублю их своим дыханием, завтра будешь качаться на высохших ветвях и лить горючие слезы. Любовь, должно быть, вернее всего подсказывает, как спасти то, что любимому жизни дороже. Не успел Северный ветер набрать в грудь воздух, как Снежинка, увидев помрачневшее лицо Южного, быстро вспорола свои перины, и мгновенно сады Южного ветра застлались белым снежным покровом. И не страшно уже было розам и яблоням ледяное дыхание ветра. Обезумевший Северный ветер пытался отомстить Снежинке. Он замахнулся на нее бичом, но Снежинка ловко увернулась от удара. Северный ветер бросил бич и кинулся на Снежинку.
— Свадьба кончилась! — вопил он. — Я отвезу тебя домой и упрячу в самое темное подземелье. Пускай тебя там загрызут крысы и мыши, непокорная жена. Видимо, любовь подсказала и Южному ветру, как спасти ту, что стала его сердцу всего дороже. Прижав Снежинку к груди, он полетел с ней к своим садам. Северный ветер взвыл как подраненный волк и, схватив бич, погнался за ними. От взмахов бича в темном небе мелькали красные полосы, от рева содрогался воздух. Но куда Южному ветру укрыть Снежинку от гнева Северного? Он уложил ее под розовый куст и просил подождать, пока не одолеет в трудной схватке брата.
 — Поцелуй меня сначала, мой милый, мой единственный, и я буду ждать тебя хоть всю жизнь. Южный ветер целовал Снежинку нежно и долго, пока возлюбленная не растаяла в его объятиях и не ушла каплей росы в землю, и не растворилась в ней.
— Где она? Куда девалась? — крикнул Северный ветер на брата. — Я только что видел, как ты целовал ее.
— Ах, брат мой, не из-за чего нам больше враждовать, — скорбно ответил Южный ветер.
— Вон, где она лежит, теперь как капля росы, как слеза, растворившаяся в земле.
— Я не верю ей и тебе не верю, — ответил Северный ветер, скрежеща зубами.
— Чтоб она никогда не встала, я придавлю ее ледяной плитой.
Время от времени Южный ветер обходит свои розовые и яблоневые сады. В конце зимы или ранней весной Снежинка, чувствуя его приближение, дыханием расплавляет ледяную корку и, высунув головку, заглядывает в голубые глаза возлюбленного. А люди, завидев маленький беленький цветок, почему-то радуются и рассказывают друг другу, как о большом событии:
— Ты знаешь, в саду уже расцвел Подснежник!

Магнолия (Анна Саксе)

В Японии жила девочка по имени Кейко. Она была круглая сирота. Ни отец, ни мать, умирая, ничего не оставили девочке, и еще в детстве она вынуждена была сама зарабатывать себе на жизнь.
Чем могла заниматься такая девочка? Она делала бумажные цветы и продавала их на улице прохожим. Но много девочек торговало цветами, а за цветы платили мало. Кейко, став взрослой, даже не могла купить себе шелкового кимоно, какое носили девушки из зажиточных семей.
Однажды, когда Кейко ночью работала в своей комнатке, в открытое окно влетел попугай. Зеленые перья его потускнели, должно быть, он уже был очень стар и, наверное, очень мудр, ибо говорил человеческим языком.
Опустившись на край ширмы, над циновкой Кейко, попугай сказал:
— Не прогоняй меня, я открою тебе тайну, как разбогатеть.
— Милый попугай, зачем мне прогонять тебя, — грустно улыбнулась Кейко. — У меня на всем свете даже не с кем словом перемолвиться, а ты умеешь разговаривать. Оставайся, будешь делить со мной мою бедность, а о богатстве нам лучше и не мечтать, оно для меня так же недоступно, как солнце или луна.
— Спасибо тебе, добрая Кейко, — кивнул попугай. — Прежде чем найти себе новую хозяйку, я долго наблюдал за цветочницами, и вот я увидел, как ты свой самый красивый цветок подарила бедной девочке — у нее не было денег, а ей очень хотелось порадовать свою больную бабушку.
— А почему ты искал себе новую хозяйку? — спросила Кейко. — Разве прежняя хозяйка не была добра к тебе?
— Она умерла. — Попугай печально свесил голову и с минуту помолчал. — Она умерла от жадности, — добавил он.
— Она была бедна? — спросила Кейко.
— Нет, очень богата, но ей все было мало, и она за золото отдала последнюю каплю крови. — И попугай укоризненно повертел клювом.
— Не понимаю, как можно отдать кровь за золото? — удивилась Кейко.
— Вот слушай. Моя хозяйка, как и ты, торговала самодельными цветами, но какая-то колдунья открыла ей тайну, как оживлять бумажные цветы — их стебли надо окроплять каплей своей крови. Ты же знаешь, как дороги живые цветы. И вскоре моя хозяйка разбогатела. Но колдунья предупреждала ее — ни за что не тратить последнюю каплю крови. Но ты ведь сама понимаешь: сколько она ни копила, ей все было мало, и когда какой-то чужеземец посулил ей огромные деньги, если она вдохнет в цветок жизнь, моя хозяйка не удержалась, отдала последнюю каплю крови и умерла. Золото ее поделили передравшиеся между собой родственники.
— Как ужасно! — воскликнула Кейко. — Почему же ты не предупредил ее?
— Разве люди в таких случаях слушают кого-нибудь? — прокричал попугай. — Я прямо умолял ее не делать такой глупости, а знаешь, что она ответила? «Надоела мне твоя попугаева мудрость!» — вот что она ответила.
— Добрый старый попугай, живи у меня и будь моим советчиком, — попросила Кейко, и попугай почувствовал себя польщенным.
Продав первые живые цветы, Кейко сразу купила себе шелковое кимоно и изящные сандалии. Причесала свои черные волосы, воткнула в них алую живую розу и вышла на улицу. В каком-то окне она увидела красивую девушку. Кейко кивнула ей, и красавица ответила кивком. Кейко улыбнулась, улыбнулась и красавица. Кейко догадалась, что это ее собственное отражение.
— Эй, Кейко, а что если нам вечером сходить на студенческий бал? — крикнула девушка своему отражению, и оно опять одобрительно кивнуло. Легко ступая, Кейко быстро шла в потоке молодежи и впервые в жизни попала в ярко освещенный зал, где, точно бабочки и жучки, порхали танцующие пары. Какой-то юноша пригласил Кейко, и она танцевала, счастливо улыбаясь, парень этот был приятнее всех остальных, звали его Аратуми.
— Кейко, — шептал Аратуми, — ты прекрасна, как полураспустившийся вишневый цветок. Скажи, в каком дворце ты живешь и почему ты, такая благородная девушка, пришла на бал бедных студентов?
Кейко хотела признаться, что она и сама бедная девушка и живет в самой жалкой комнатушке, но вспомнила о своем волшебном искусстве и представила себе, как она могла бы разбогатеть и построить себе дворец. Незаметно для себя Кейко изобразила юноше свою мечту о дворце как правду. Когда она замолчала, Аратуми тяжело вздохнул:
— Как жаль, что ты так богата… В такой дворец бедный студент и ногой ступить не смеет, а мне так хотелось повидать тебя еще.
Кейко не могла признаться в том, что у нее нет никакого дворца, что она живет в пустой комнатке и делает бумажные цветы. Но ей тоже очень хотелось встретиться с Аратуми, и она обещала на другой день прийти в городской парк погулять.
Много ли надо двум молодым людям, чтобы полюбить друг друга? Им достаточно заметить друг друга среди многих, заглянуть друг другу в глаза, взять друг друга за руку, чтобы почувствовать себя счастливыми.
Когда Кейко и Аратуми, уже который раз, встретились в парке и, держась за руки, ходили по его дорожкам, случилось неизбежное — их губы соединились в поцелуе.
— Кейко, моя Кейко! — ликовал Аратуми, но вдруг помрачнел. — Не прощальный ли это поцелуй? Ведь твой отец не позволит тебе стать женой бедного студента!
Кейко заплакала и призналась, что дворец — это выдумка, что она простая девушка, делает бумажные цветы и продает их на улице.
Если бы Кейко увидела, как изменилось лицо Аратуми, она, наверно, не стала бы открывать ему свою тайну. Но от стыда она прикрыла глаза, и Аратуми, выслушав ее рассказ, успел взять себя в руки. Он даже повеселел, потому что волшебное искусство Кейко сулило неимоверное богатство.
Для маленькой Кейко начались полные труда дни. Надо было делать много цветов, оживлять их и продавать, чтобы купить домик, где жить после свадьбы, приобрести ковры, картины, фарфор, новые платья для себя и молодого мужа.
— Кейко, не чересчур легкомысленно ли ты расточаешь свою кровь? — промолвил в один вечер попугай.
— Ах, мой старый добрый друг! — Кейко потрепала птицу по головке. — Когда Аратуми кончит учиться, нам хватит его заработков, и я отдохну.
Но когда они поженились и зажили в новом доме, Аратуми бросил университет — учиться показалось ему скучно,
— Мне нравится смотреть, как ловко и грациозно шевелятся твои маленькие пальчики, когда ты делаешь свои цветы, — льстил он жене, и она была счастлива.
Прошло несколько лет, и их домик начал казаться Аратуми чересчур скромным.
— Все мои товарищи по университету живут куда богаче, — сказал он жене. — Мне даже неудобно перед ними.
И пальцы Кейко бегали еще проворнее. Чтобы заработать на новый дом, дня было мало. По вечерам, когда Кейко торговала на улице живыми цветами, Аратуми посиживал с гейшами в чайных: что же ему одному дома делать?
— Кейко, Кейко, — укоризненно качал головой попугай, когда его хозяйка, усталая, возвращалась домой и садилась за рабочий столик.
Новый дом был удобен и шикарен, но уже через несколько лет он показался Аратуми слишком бедным и ему захотелось жить во дворце. Когда Кейко с упреком посмотрела на мужа, он обозвал ее обманщицей: хвастала невесть каким дворцом, а он вынужден ютиться в жалкой лачуге.
Кейко почувствовала себя виноватой, ведь она все еще очень любила Аратуми.
— Будет у нас и дворец, — обещала она, и еще короче стали часы ее отдыха.
— Кейко, берегись, — предостерегал попугай. — Ты очень бледна, у тебя осталось совсем мало крови.
— Дружок, скоро у нас будет свой дворец, и тогда я заживу, как королева, — говорила Кейко.
Слава о маленькой цветочнице Кейко облетела мир. Из Франции приехал в Японию большой ценитель цветов по имени Магнол, чтобы купить изделия Кейко. Магнолу было мало одних цветов, он обещал Кейко огромные деньги, если она оживит цветы вместе с корнями. Они должны были быть белыми и желтыми, розовыми и красными.
Кейко уже продала Магнолу всевозможные цветы, и напоследок сделала еще алый цветок со стеблем и корнями. Но у нее уже не хватило сил, чтобы уколоть себя в палец и окропить корни цветка кровью.
— Кейко, Кейко! — скорбно закричал попугай. — Не отдавай последнюю каплю крови!
— Хватит тебе, старик, свои попугаевы мудрости болтать, — накинулся на него Аратуми и, схватив за крыло, вышвырнул в другую комнату,
— Аратуми, милый, у меня осталась всего лишь одна-единственная капля крови. — Кейко с мольбой посмотрела мужу в глаза.
— Мне нужен алый цветок, именно алый, — взволнованно объяснял Магнол. — Никаких денег не пожалею, только оживите мне этот алый цветок.
— Кейко, ты понимаешь, что это значит для нас? — встряхнул Аратуми жену за плечо. — Понимаешь ли ты, что тогда у нас будет дворец! Дворец, который ты мне обещала.
Собравшись с последними силами, Кейко уколола себя в палец, выдавила последнюю каплю крови и окропила корни алого цветка.
Аратуми построил дворец и женился на другой, Магнол увез живые цветы во Францию и назвал по своему имени — Магнолиями. А Кейко? Про Кейко осталась сказка.

Подснежник (Ханс Кристиан Андерсен)

Завывал зимний ветер, а в домике было тепло и уютно. В этом домике укрывался цветок. Он укрывался в своей луковице под землей и снегом. Потом выпал дождь. Капли пробили снежное покрывало и застучали по цветочной луковице. Они говорили о светлом наземном мире, и вслед за ними сквозь снег пробился нежный и настойчивый солнечный луч и пригрел луковицу.
— Кто там? Войдите! — сказал цветок.
— Не могу! — сказал солнечный луч. — Мне никак не отворить дверь. Подожди до лета, тогда я наберу силу.
— А когда будет лето? — спросил цветок и повторял этот вопрос всякий раз, как новый солнечный луч пробивался под землю. Но до летней поры было еще далеко, повсюду лежал снег, и каждую ночь вода подергивалась ледком.
— Как мне это надоело! — сказал цветок. — Все тело ноет! Я должен потянуться, выпрямиться и выйти на волю, я должен поклониться лету и пожелать ему доброго утра. Ах, какое это будет счастье!
Цветок встал, потянулся и приналег на свою оболочку, размякшую от теплой земли, талой воды и солнечных лучей. Он рванулся вверх, неся на зеленом стебле бледно-зеленый бутон, бережно прикрытый узкими плотными листочками, и очутился в снегу. Снег был холодный, но весь просвечивал, и пробиваться сквозь него было куда легче, а солнечные лучи были теперь совсем близко, так близко, как никогда прежде. Они звенели и пели:
— Добро пожаловать! Добро пожаловать! И цветок поднялся из снега навстречу светлому солнечному миру.
Лучи гладили и целовали его так нежно, что он совсем раскрылся. Он стоял, белый как снег, украшенный зелеными полосочками, смущенно и радостно склонив голову.
— Прекрасный цветок! — пели солнечные лучи. — Как ты нежен и свеж! Ты первый! Ты единственный! Любимый ты наш! Ты несешь в города и селенья весть о лете, о теплом лете. Весь снег растает, улетят холодные ветры! Придет наша пора! Все зазеленеет. И у тебя появятся друзья: сирень, ракитник, а потом розы, но ты у нас первый, такой нежный, такой прозрачный!
Ему было так радостно, словно пел весь воздух, словно лучи света пронизали все его листики и стебель, и цветок стоял нежный и хрупкий и вместе с тем сильный в своей юной красе. Он стоял в бело-зеленом наряде и славил лето. Но до лета было все еще далеко, тучи закрыли солнце, и подул резкий холодный ветер.
— Рановато ты явился! — сказали Непогода и Ветер. — Мы еще покажем тебе нашу силушку! Ты еще нас узнаешь! Сидел бы лучше дома и не выскакивал на улицу щеголять нарядами. Не пришла еще твоя пора!
И снова наступили холода. Потянулись хмурые дни без единого солнечного луча. Погода стояла такая, что маленькому, слабому цветку впору было промерзнуть насквозь. Но он и сам не знал, какой он сильный: ему прибавляла сил жизнерадостность и вера в то, что лето все равно придет. Он хранил ему верность, а солнечные лучи подтверждали, что ждать стоит. И так стоял он, исполненный любви, веры и надежды, в белом наряде на белом снегу и склонял голову, когда густо падали снежные хлопья и дули ледяные ветры.
— Ты сломишься, — говорили они. — Замерзнешь, засохнешь! Что ты здесь искал? Зачем доверился солнечному лучу? Он обманул тебя.
И поделом тебе, безумец. Эх ты, вестник лета!
— Безумец! — повторил цветок, когда настало морозное утро.
— Вестник лета! — обрадовались дети, которые выбежали в сад. — Полюбуйтесь, какой он славный, какой красивый, самый первый, единственный!
И от этих слов цветку сделалось так хорошо, как от теплых солнечных лучей.
На радостях цветок даже не заметил, что его сорвали. Он лежал в детской руке, и детские губы целовали его, он очутился в теплой комнате, на него смотрели добрые глаза, его поставили в воду, такую бодрящую, такую живительную, что цветку почудилось, будто вдруг настало лето.
У хозяйской дочери, которая недавно конфирмовалась, был любезный дружок-подмастерье, который тоже недавно конфирмовался.
— Закружу-ка я ему голову!-сказала она; затем, взяв нежный цветок, вложила его в надушенный листок бумаги, на котором были написаны стихи, стихи о цветочке. Они начинались словами: "Подснежник говорит: "Настало лето вновь!" и кончались этими же словами, а внизу была еще такая приписка: "А я тебе скажу, что к нам пришла любовь!"
Хорошенькая барышня тоже обещала тепло и солнце. Об этом было написано в стихах, которые затем были посланы вместе с цветком по почте. Ему показалось, что он снова очутился в луковице, так сделалось вокруг темно. И подснежник отправился в путешествие: он ехал в почтовом мешке, со всех сторон на него жали и давили, и это не доставляло ему никакого удовольствия. Но всему когда-нибудь приходит конец. Закончилось и путешествие. Любезный друг распечатал и прочел письмо, да так обрадовался, что поцеловал цветочек; потом цветок вместе со стихами был положен в шкатулку, где лежало много красивых писем, только все они были без цветов, он был первым и единственным, как его называли солнечные лучи, и было приятно думать об этом.
И уж думать об этом он мог предостаточно, он думал все лето и всю долгую зиму, а когда опять настало лето, цветок попался на глаза молодому человеку. На сей раз молодой человек нисколько ему не обрадовался: он схватил письмо и так швырнул стихи, что цветок упал на пол. Правда, цветок высох и сплющился, но из этого вовсе не следовало, что его надо было бросать на пол. Тем не менее здесь было лучше, чем в огне, где пылали стихи и письма. Что же случилось? Да лишь то, что нередко случается.
Ранней весной подснежник оказался обманщиком, возвестив о лете, но это была невинная шутка. Девушка оказалась тоже обманщицей, возвестив о любви, и это была уже злая шутка. А когда и в самом деле пришло лето, она выбрала себе другого.
Утром солнечный луч осветил маленький сплющенный подснежник, который выглядел нарисованным на полу. Служанка, подметавшая пол, подняла его и положила в одну из книг, так как ей показалось, что он выпал оттуда, когда она обметала пыль. И цветок снова очутился среди стихов, среди стихов напечатанных, а они куда благороднее, чем рукописные, и уже по крайней мере стоят они дороже.
Годы шли. Книга стояла на полке; затем ее взяли, раскрыли и прочли. Это была хорошая книга: стихи и песни датского поэта Амброзиуса Стуба, они стоили того, чтобы с ними ознакомились. И человек, читавший книгу, перевернул страницу.
— Ах, — сказал он, — здесь подснежник, самый первый и безрассудный цветок!
Мне кажется, его положили сюда неспроста! Бедный Амброзиус Стуб! Он сам был как слишком ранний подснежник, и поэтому на его долю выпали злые ветры, снег и холод. Он странствовал по родному острову Фюн от одного помещичьего дома к другому, словно подснежник в стакане воды, словно цветок в любовном письме, и никто не принимал всерьез самого безрассудного, наивного, чудаковатого, и притом самого первого, единственного, вечно юного датского поэта. Да, маленький подснежник, оставайся здесь как напоминание, тебя сюда вложили неспроста!
И подснежник снова очутился в книге. Ему было лестно сознавать, что лежит он в прекрасной книге песен неспроста и что юноша, воспевший его, был тоже безрассуден и тоже бросал вызов зиме. Цветок понял все это на свой лад, как и мы склонны все понимать на свой лад.
Вот и конец сказке о маленьком безрассудном подснежнике.

Подарок для мамы | Стихи для детей | Аудиосказки с картинками | Для самы...

Веселые стихи Лидии Слуцкой по мотивам сказки Френка Эша о том, как медвежонок хотел порадовать свою маму, нарисовав её портрет. Неожиданные встречи и сомнительные советы ждут малыша по пути домой! )))

Подарок для мамы

Мама-медведица
В свой день рожденья
Чистит берлогу,
Варит варенье.
Яблочный в печку
Ставит пирог.
А медвежонок
Идёт на урок.

Самый любимый
Урок — рисование.
Что рисовать,
Мишка знает заранее.

Лучше подарка,
Наверное, нет:
Он нарисует
Мамин портрет.

Солнцем полуденным
Тропка согрета.
Топает мишка
С готовым портретом.

Зайца встречает,
К нему обратился:
Вот, посмотри:
Как портрет получился?

И отвечает мишке
Зайчишка: «Уши,
Мне кажется,
Мелкие слишком.

Сделай их чуточку
Ты подлинней.
Будут довольны
Работой твоей».

Мишка исправил
Уши немного,
Дальше пошёл
Своею дорогой.

Издали стала
Берлога видна,
Но повстречал
Медвежонок слона.

Мишка к слону
Обратился: «Сосед!
Как тебе нравится
Этот портрет?»

Слон отвечает:
«Портрет-то хорош,
Носа вот только
На нём не найдёшь.

Ты посмотри
На меня, поучись:
Вот тогда нос
Рисовать и берись!»

Нос изменил
Медвежонок немного,
Дальше пошёл
Своею дорогой.

Возле реки —
Родная берлога.
Тут крокодил
Спросил его строго.

— Что ты несёшь
Домой на обед?
— Вот посмотрите:
Мамин портрет.

— Да, неплохой, —
Крокодил отвечает.
Только вот пасти
Такой не бывает.

Вот на портрете
Зубов стало много,
Да и почти
Завершилась дорога.

Возле берлоги
Медведь задержался:
Тут ему добрый
Жираф повстречался.

Мишка жирафу
Портрет показал
И получил много
Разных похвал.

— Можешь гордиться
Работой своей,
Только вот шея
Должна быть длинней.

Шею мишутка
Исправил немного
И наконец
Явился в берлогу.

Всё на столе —
И пирог, и варенье,
Ягоды, мёд
И грибное печенье.

Маме сыночек
Портрет показал:
«Видишь, как я тебя
Нарисовал!»

Мама взглянула
И молвила: «Да!
Я на портрете –
Суперзвезда!»

Весенняя сказка | Сергей Козлов | Аудиосказки с картинками

Сказка о первой ежиной любви )))

Весенняя сказка

Никогда раньше с Ёжиком не случалось такого. Никогда раньше ему не хотелось петь и веселиться без причины. А вот теперь, когда наступил месяц май, он целыми днями пел и веселился, и если кто-нибудь у него спрашивал, отчего он поет и веселится. Ёжик только улыбался и начинал петь еще громче.
— Это потому, что весна пришла, — говорил Медвежонок. — Поэтому Ёжик и веселится!
А Ёжик достал из чулана скрипку, позвал двух зайцев и сказал им:
— Пойдите, возьмите свои прошлогодние барабаны и возвращайтесь ко мне!
И, когда зайцы пришли с барабанами через плечо. Ёжик велел им идти позади, а сам пошел первым, наигрывая на скрипке.
— Куда это он идет? — спросил Первый Заяц.
— Не знаю, — ответил Второй.
— Нам бить в барабаны? — спросил он у Ёжика.
— Нет, пока не надо, — сказал Ёжик. — Разве вы не видите: я играю на скрипке!..
И так они прошли весь лес.
У опушки перед высокой сосной Ёжик остановился, задрал мордочку и, не сводя глаз с Белкиного дупла, стал играть самую нежную мелодию, какую только знал. Она называлась: «Грустный Комарик».
«Пи-пи-пи-пи-и!..» — пела скрипка. И Ёжик даже прикрыл глаза — так ему было хорошо и печально.
— Зачем мы здесь остановились? — спросил Первый Заяц.
— Разве вы не понимаете? — удивился Ёжик. — Здесь живет Рыжее Солнышко!
— А в барабаны нам бить?
— Подождите — проворчал Ёжик. — Я скажу когда...
И снова прикрыл глаза и заиграл «Грустного Комарика».
Белка сидела в дупле и знала, что это Ёжик стоит под сосной, играет «Грустного Комарика» и называет ее Рыжим Солнышком... Но ей хотелось подольше послушать скрипку, и поэтому она не выглядывала из дупла.
А Ёжик играл целый день до вечера и, когда уставал, кивал головой зайцам — и они потихонечку барабанили, чтобы Белка знала, что Ёжик все еще стоит внизу и ждет, когда она выглянет.