Два Мороза / Русская народная сказка под редакцией Михаила Михайлова

Русская народная сказка "Два Мороза" под редакцией Михаила Ларионовича Михайлова.

Два Мороза

Гуляют по чистому полю два мороза, два родных брата, с ноги на ногу поскакивают, рука об руку поколачивают.

Говорит один мороз другому:

— Братец, мороз Багровый нос! Как бы нам позабавиться, людей поморозить?

Отвечает другой:

— Братец, мороз Синий нос! Коль людей морозить — не по чистому полю гулять. Поле всё снегом занесло, все проезжие дороги замело, никто не пройдет, не проедет. Побежим-ка лучше к тёмному бору. Там хоть и меньше простора, да забавы будет больше. Всё нет-нет, да кто-нибудь на дороге встретиться.

Сказано — сделано.

Побежали два мороза, два родных брата, в тёмный бор.  Вот слышат они с одной стороны колокольчик, а с другой — бубенчик. С колокольчиком барин едет, с бубенчиком — мужичок. Мороз Синий нос говорит:

— Мне бы лучше за мужичком погнаться. Я его быстро заморожу: полушубок на нём старый, заплатанный, шапка в дырах, на ногах лапти. А уж ты, братец, за барином беги. На нём шуба медвежья, шапка лисья, сапоги волчьи. Мороз Багровый нос только посмеивается:

— Молод ты ещё, братец. Ну, пусть будет по-твоему: беги за мужиком, а я побегу за барином. Как сойдёмся под вечер — узнаем, кому легка была работа, а кому тяжела.

Свистнули, щелкнули, побежали.

Когда солнышко закатилось, сошлись они опять в чистом поле.

— Я думаю, намаялся ты, братец, с барином, — говорит мороз Синий нос, — а толку никакого не вышло. Где его было пронять!

А старший брат посмеивается и говорит:

— Забрался я к барину в шубу, и в шапку, и в сапоги, да как начал морозить! Он всё кутается, не шевелится, а мне этого и надо. Как принялся я за него, чуть живого в городе из повозки выпустил. Он час будет греться — не отогреется. Ну, а что ты со своим мужиком сделал?

— Эх, братец мороз Багровый нос! Думал — заморожу мужика, а вышло — он же мне обломал бока. Ехал он дрова рубить. Дорогой начал я его щипать да колоть. А он не робеет, ещё ругается: «Такой, говорит, сякой этот мороз.» Даже обидно стало. Приехал он на место, вылез из саней, принялся за топор. Забрался я к нему под полушубок, а он топором машет, только щепки летят. Под конец даже пар от него повалил. Я прочь поскорее. Думаю, как быть?

А мужику жарко стало, снял он с себя полушубок. Обрадовался я. «Погоди же, — говорю, — вот я тебе покажу себя!» Забрался я в полушубок и заморозил его. Надевай же теперь, попробуй! А мужик закончил своё дело, подошёл к полушубку, посмотрел и принялся меня бранить. А потом выбрал палку подлиннее да посучковатее и принялся по полушубку бить. Мне бы бежать скорее, а я в шерсти завяз — выбраться не могу. А он всё колотит и колотит. Насилу я ушёл, до сих пор бока болят.